Вел. кн. Сергий Михайлович Романов и Феодор Ремез

Великий Князь Сергей Михайлович родился 25 сентября 1869 года в Боржоми Тифлисской губернии, был внуком царя Николая I . Его отец Вел. кн. Михаил Николаевич известен как крупный военный деятель и не менее способный администратор. Двадцать два года он занимал опасный и ответственный пост наместника Кавказа. Он сумел не только завершить казавшуюся бесконечной войну с северокавказскими горцами, но и создать на Кавказе прочный бастион Российской Империи.

Отец хотел, чтобы его дети воспитывались в военном духе, строгой дисциплине и сознании долга. Воспитание Сергея Михайловича и его братьев было подобно прохождению строевой службы в полку. Они спали на узких железных кроватях с тончайшими матрацами, положенными на деревянные доски. Вставали в 6 часов утра, а «кто рискнул бы поспать еще 5 минут, наказывался самым строжайшим образом». Завтрак состоял из чая, хлеба и масла. Все остальное было строго запрещено, чтобы не приучать Великих Князей к роскоши.

К образованию относились очень серьезно, учебная программа, разделенная на восьмилетний период обучения, состояла из уроков по Закону Божию, истории православной церкви, сравнительной истории других исповеданий, русской грамматики и литературы, истории России, Европы, Америки и Азии, географии, математики, языков и музыки. Сверх того Князей учили обращению с огнестрельным оружием, верховой езде, фехтованию и штыковой атаке. Вопроса «Кем быть?» у Великих Князей не существовало. Выбор карьеры лежал между кавалерией, артиллерией и военным флотом. Великий Князь Сергей Михайлович окончил артиллерийское училище. По словам брата Александра: «...он радовал сердце своего отца тем, что вышел в артиллерию и в тонкости изучил артиллерийскую науку».

С 1905 года Вел. кн. Сергей Михайлович занимает пост генерал-инспектора артиллерии. Накануне 1-й мировой войны, вернувшись из поездки в Австрию, он доложил правительству о лихорадочной работе военных заводов центральных европейских держав. В качестве генерал-инспектора артиллерии он сделал все, что было в его силах, для того, чтобы в предвидении неизбежной войны с Германий воздействовать на правительство в вопросе перевооружения нашей артиллерии. Генерал  А. С. Лукомский отмечал: «Русская полевая артиллерия очень многим обязана Великому Князю. Благодаря его знаниям и громадной энергии, с которой он проводил подготовку личного состава, постоянно объезжая и контролируя, наша полевая артиллерия в Японскую, и в Европейские войны была на должной высоте. Во время 1-й мировой войны Великий Князь был на фронте и в Ставке, где поддерживал себя в моральной форме. Я понял и позавидовал ему. В обществе людей, помешавшихся на пролитой крови, разведение капусты и картофеля служило для моего брата Сергея отвлекающим средством, дающим какой-то смысл жизни». (Из книги воспоминаний Вел. кн. Александра Михайловича).

Великий Князь Сергей Михайлович не отличался эффектной внешностью, многие находили его некрасивым, о чем однажды прямо заявила ему жена брата Георгия. «В этом мое очарование» — ничуть не смутившись, отпарировал Великий Князь. Зато он отличался отличным чувством юмора и истинно аристократической простотой в обращении. Подобно братьям Георгию и Александру, Сергей Михайлович также увлекался нумизматикой и собрал значительную коллекцию монет.

В 1887 году, будучи молодым человеком, Великий Князь Сергей Михайлович вместе с отцом, Председателем Государственного Совета Российской Империи, совершил путешествие на Урал. В Екатеринбурге его отец Вел. кн. Михаил Николаевич взял на себя покровительство Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки, а в 1981 году принял обязанности Августейшего покровительства УОЛЕ (Уральского Общества Любителей Естествознания). По смерти отца в музее УОЛЕ был открыт зал его памяти и учреждена премия за успехи в изучении уральского края. Не случайно в разговоре с чекистом Кабановым, приставленным сопровождать Князей Романовых в мае 1918 года из Екатеринбурга в Алапаевск, Вел. кн. Сергей Михайлович сказал, что знает этот город, так как еще «младшим артиллерийским офицером пешком походил все уральские заводы. Был и в Алапаевске...».

Великий Князь Сергей Михайлович носил имя преподобного Сергия Радонежского, печальника и молитвенника Русской земли. С детских лет он любил труд и занятия, а за время путешествия по России с отцом познакомился с нуждой простых людей и всей душой любил свой русский народ. Стоя на высоком служебном посту, он всегда всех приходящим к нему принимал, внимательно выслушивал, делая возможное просителям. Он особенно отличался среди главноначальствующих своей простотой и искренним ласковым обращением. Доступ до Великого Князя был открыт для всех, начиная от простого крестьянина до высокого сановника. Он был верным, искренним и преданным слугой Царю и Родине до конца своих дней. По пути следования в ссылку на Урал, в Алапаевск, на станциях во время остановок к нему приходил народ с просьбами о помощи.

После октябрьского переворота 1917 года Вел. кн. Сергей Михайлович ограничился заверениями о лояльности к новому строю, совершенно устранился от политики. Он был холост и жил в Петрограде до тех пор, пока по большевистскому декрету от 26 марта 1918 года о переписи Романовых, он был выслан в Вятку с Князьями императорской крови родными братьями: Иоанном, Константином, Игорем, сыновьями Великого Князя Констанина Константиновича. Как говорилось в документе, выданном петроградским ЧК «в целях предупреждения и пресечения политических преступлений». В апреле Князья Романовы были высланы из Вятки в Екатеринбург, а 20 мая прибыли в Алапаевск. С Великим Князем Сергеем Михайловичем из Петрограда в ссылку выехал Управляющий его делами Федор Семенович Ремез (1878—1918). В Петрограде у Федора Семеновича осталась семья, этот близкий Князю человек добровольно пошел с ним на страдание и смерть, исполнив этим завет Иисуса Христа. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.» (Иоанн 13,15).

Лишенные родного крова, оклеветанные, они были гонимы в родной земле. Последним земным пристанищем для них стала Напольная школа, на окраине Алапаевска, где они находились под постоянным контролем большевистиских комиссаров и красноармейцев. Здесь Великий Князь взял на себя переговоры с комиссарами по поводу ужесточения тюремного режима и перевода узников на солдатский паек с 21 июня, последовавшего после убийства Вел. кн. Михаила Александровича в Перми. Великий Князь протестовал против такого насилия, но на его протесты не отвечали. Князь послал телеграмму в Екатеринбург председателю Областного совета, где писал следующее: «... Не зная за собой никакой вины, ходатайствуем о снятии с нас тюремного режима. За себя и моих родственников, находящихся в Алапаевске. Сергей Михайлович Романов.»Узники старались скрасить свое положение, работая на пришкольном участке, вычистив его, посадив овощи и цветы, они устроили по признанию большевиков уютный уголок для прогулок. Князья собирались каждый день для молитвы в комнате Великой Княгини Елисаветы Феодоровны.

В ночь на 18 июля 1918 года под предлогом переезда в более «тихое и безопасное» место, Князей Романовых тайно вывезли к заброшенной Нижне-Селимской шахте при этом под утро, разыграв инсценированное нападение якобы с целью освобождения Князей отрядом белогвардейцев. У шахты было совершено злодеяние, алапаевских узников живыми сбросили в сырую темную яму глубиной 60 метров. Великий Князь Сергей Михайлович был убит выстрелом из револьвера, это показала медицинская экспертиза. По рассказам очевидца, он единственный оказал сопротивление убийцам и был застрелен у края шахты. Когда все жертвы были в шахте, чекисты стали бросать туда гранаты, чтобы окончательно скрыть следы преступления. От взрыва гранат пострадало тело Федора Семеновича Ремеза, оно оказалось сильно обожженным от взрыва. Остальные мученики умирали в страшных страданиях от жажды, голода и ранений, полученных при падении, на выступы разной глубины.

С приходом Белых частей в Алапаевск, алапаевская следственная комиссия, обнаружив местонахождение шахты, извлекла тела на поверхность. 18 октября тела пребывали в Екатерининской церкви, где служились литии, панихиды и всенощное бдение, а 19 октября тела алапаевских мучеников после Заупокойной Литургии и отпевания в Свято-Троицком соборе были временно захоронены в склепе с южной стороны алтаря Свято-Троицкого собора. Как писал игумен Серафим, народу было так много, что люди не помещались в храмах, а стояли, плакали и молились прямо на улице. Так прощались жители города. При отступлении частей Белой Армии  А. В. Колчака тела были вывезены в Сибирь, далее в Китай и захоронены в апреле 1920 года в склепе при храме святого праведного Серафима Саровского при Русской духовной миссии в Пекине. Тела же мучениц Вел. кн. Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары были препровождены далее в Святую Землю — в Иерусалим. Русской Зарубежной Православной Церковью в 1981 году алапаевские мученики причислены к лику Новомучеников Российских. В 1992 году в России к лику святых преподобномучениц причислены Вел. кн. Елисавета и инокиня Варвара.